[ronavorona]

Ну и себе тоже положу.
Как-то в настроение

Последний день лета

В доме темно и тихо, но уснуть никак не получается. Последний день лета. Завтра в школу. Хотел этого с весны – практически целую вечность. Даже папа, видя, с каким нетерпением я жду, перестал спорить с мамой и разрешил мне туда пойти.
«Вызвать Арчера и устроить в этом балагане фейерверк мы всегда успеем», - проворчал он.
А вот теперь не через месяц и даже не через неделю. Уже завтра. И мне почему-то немного грустно. Так бывает накануне дня рождения, когда боишься, что про тебя вдруг забудут и ничего не подарят. Или подарят не то. А может, просто нельзя чувствовать столько счастья сразу. Однажды папы долго не было дома (выяснилось, он все-таки ездил с дядей Робином спасать дядю Арчера от щекотки). Я думал, мама их убьет по возвращении. Но она обрадовалась. Долго смеялась, пока не начала икать. А потом заплакала. И сказала, что если на этот раз им каким-то чудом удалось избежать ареста, она тут же и на месте лопнет от счастья.
- Прости, - сказал папа и виновато понурил голову. – Мы так и не прорвались в город. Йорк на карантине. То ли грипп, то ли еще пакость какая-то. Спасибо – Арчер в тюрьме. Авось не заразится.
Тогда я подумал: разве от счастья можно лопнуть? И получится ли надуть человека обратно? Больше папа никуда без маминого ведома не ездил, поэтому я так и не узнал, как это бывает. Но вот теперь мне кажется: еще немного – и внутри что-то оборвется. Так хорошо и плохо одновременно.
читать дальшеМы с Люси явились домой по уши в земле и листве. Я снова учил ее боевым искусствам по-ноттингемски. Отрабатывали кувырок с подсечкой. Опять чуть без ноги не остался. Отмывался долго, мысленно готовясь к такой же длинной взбучке. Но ничего не было. Даже дежурного вопля: «Роджер Гисборн, ты опять…»
- Ладно, сегодня же последний день лета, - сказала мама, улыбаясь.
Спать меня отправили рано, ведь завтра в школу. Но как тут уснешь? Даже слив не хотелось. Чуть ли не впервые в жизни!
Я вышел в коридор и прокрался к лестнице.
Люси тоже не спала.
- Тссс! – зашипела она, будто я собирался шуметь.
В углу в кроватке громко сопел Эдвард. Мама с папой сидели за столом, перед открытым сундуком. С лестницы было плохо видно, что внутри. Какие-то старые побрякушки. А может, и нет? Дедушка Вейзи рассказывал, что среди хлама часто прячут карты сокровищ.
- Помнишь? – спросила мама, выуживая из сундука длинную увесистую цепь.
- Еще бы, - ответил папа.
Он осторожно взял цепь, распутал ее (кажется, не до конца) и, наклонившись к маме, попытался обмотать этой странной штуковиной ее шею. Ну, не так чтобы совсем странной. У дедушки Вейзи целая коллекция цепей и кандалов.
- Ожерелье сломано, разве ты забыл?
«Ничего себе ожерельице»,- пробубнила сестра.
- Да? Я и не заметил.
- Если бы заметил, меня бы уже не было, наверное, - сказала мама.
- Вот ты смеешься, а я чувствовал себя полным идиотом.
- Я не смеюсь. Просто вспомнилось…
- Ты об Алане и его брате?
- И о нем тоже, - вздохнула она
- Если бы я мог… Зря мы вытащили всю эту рухлядь из чулана. Пусть прошлое остается в прошлом.
Он швырнул цепь обратно в сундук и захлопнул крышку.
- Нет, не зря, - ответила мама. Она склонила голову папе на плечо. – Когда я вспоминаю, с чего мы начали, это дает силы идти дальше.
Кажется, он хотел что-то ответить, но тут дверь распахнулась, и в комнату ввалилась целая компания. Дядя Робин, тетя Изабелла, дядя Алан и Мач (себя он дядей называть категорически запретил).
- Друзья, вы нездоровы? – жизнерадостно воскликнул дядя Робин. – Почему не слышно воплей и звона разбитой посуды?
- Тихо! – тетя Изабелла зажала ему рот рукой. – Наверное, дети спят.
- Ммм? – промычал дядя Робин.
Конечно же, все четверо прекрасно видели, что не спим. Тетя Изабелла отпустила дядю Робина, подмигнула нам и погрозила пальцем. Мач закатил глаза и демонстративно отвернулся. Дядя Алан скорчил страшное лицо. Но поскольку это дядя Алан, получилось смешно. Люси хрюкнула, сдерживая хихиканье.
- Робин, веди себя прилично, - тихо рассмеялась мама.
- Ага, сегодня ж последний день лета, - кивнул папа. – Ты уж пойди навстречу общественности.
- Последний день лета? – дядя Робин развалился в кресле и лениво потянулся. – Ребята, что за мрачный настрой? Завтра первый день осени! По-моему, это надо отметить.